Зятёк, отметившись в конторе и закончив все свои дела, вернулся к самому приятному: нужно было завершить убору. Пылесос сиротливо притулился в уголке, ожидая момента, когда он сможет попасть в надёжные руки Вовчика и взвоет дурнинушкой, засасывая пыль и мусор, втягивая в себя всё, что можно. Почти с таким же аппетитом, как совсем недавно сестричка засасывала молодой член братика, отвечая на его лечение истерзанной пиписьки. Истерзанной двумя...

Продолжение Вовкиного повествования. Зятек вернулся из очередной командировки. Совсем не на долго. Их после каждой командировки в санаторий-профилакторий на месячишко запирают. Типа стресс снять, здоровье проверить. Так что пару-тройку дней дома и вперёд на морские берега. А пока дома - отрыв по полной программе. Вначале раздача слонов. В смысле подарков. Потом гульба. В смысле пьянка с корешами и прочими приглашёнными. А уж после гульбы, по...

На большой двуспальной кровати в одной из квартир неприметного здания в Санкт-Петербурге лежали две девушки. Кроме них в квартире никого не было. Симпатичная блондинка с длинными волосами целовала свою подругу, лежащую на боку и немного запрокинувшую голову. Она лежала абсолютно голая, а на второй девушке были одеты светло-голубые трусики. Поцелуи блондинки были настолько страстными, что шатенка не смогла устоять и ответила не менее жарким...

Ящеркой я называл её, и ящеркой она для меня и была — юркой ящеркой, выныривающей из пёстрой толпы в метро, чтоб обнять меня в центре зала; юркой ящеркой, чьи пальцы проскальзывают мне под ремень брюк, сводя меня с ума; доисторической рептилией, извивающейся в моих объятьях.Я встретил её в апреле в городском парке, млеющую в первых тёплых лучах. Рука её с карандашом иногда лениво пробегала по альбомному листу и замирала; в чуть прищуренном...

Ирка, не спеша, шла вокруг дома, с невольным уважением поглядывая на тёмные бревенчатые стены. Родовое гнездо всё-таки. Кем-то из её пра-, пра-, пра — построенное. Она бережно коснулась тёплой, нагретой солнцем древесины. Уложенные в сруб лет триста назад, бежавшими от Петровских реформ пахарями, толстенные, в обхват дубовые стволы, казалось, остались неподвластными и самому течению времени. Вспыхивали и гасли войны, появлялись и исчезали целые...