Альпийский цветок. Часть 1
О такой компании мы и в страшном сне не мечтали. Бывший коллега мужа Марксен Генрихович Вершков и его достопочтенная супруга Элла Марковна последний раз были у нас в гостях лет пять тому назад, но до сих пор не забылось, как мы едва не померли со скуки. И вот пожалуйста – объявились накануне нашей поездки в Германию, о которой мы мечтали полгода.
Думали, как никуда не торопясь, поедем на машине через маленькие европейские городки, останавливаясь в приглянувшихся мотелях и устраивая короткие пикнички на свежем воздухе. Но болтливая Анна Ивановна, двоюрдная тетка мужа, у которой мы планировали остановиться на пару дней, попросила взять с собой Вершковых. Они мол люди весьма скромного материального достатка, а Дюссельдорф, где проживает родня Эллы Марковны, нам по пути. Скромный материальных достаток... Ха! Да у них в кубышке столько припрятано, что могут раз сто слетать к родне первым классом "Люфтганзы". Не бедные, а жадные. Но делать нечего, пришлось брать убогих с собой. Скрипя зубами от злости.
* * *
– Ах, до чего же люблю путешествовать, – щебетала Элла, жадно всматриваясь в пробегавший за окном пейзаж. Путь наш лежал через Австрию и виды открывались действительно сказочные – крошечные деревушки, утопающие в зелени, и хорошенькие пряничные домики так и просились на открытки. Вершковы, конечно же, не взяли с собой ничего из продуктов, а наши запасы уничтожили так быстро, что уже к вечеру первого дня пути пришлось совершить экскурсию в супермаркет. На фоне небрежных но холеных иностранцев семейство Вершковых выглядело уморительно. Еще на старый, всего то шестьдесят с хвостиком, профессор осмелился выбрать для путешествия джинсы. Штанам было лет тридцать, подозреваю что Марксен купил их еще во времена повального дефицита и с той поры берег как зеницу ока. Они слегка обвисали на интеллигентски худосочной заднице, но были изрядно маловаты в талии.
Наряд Эллы Марковны заслуживает отдельного рассказа, такое нынче не увидишь даже на блошиных рынках. Классический синий костюм был лишен и намека на кокетство. Все в нем было строго функционально. Юбка до середины колена, слегка приталенный пиджак из какой то негнущейся синтетики. Когда было жарко, госпожа Вершкова оставалась в блузке – ацетатном шедевре фабрики "Большевичка". Ядовито синие анютины глазки, шедшие по воротничку, были единственной уступкой моде. Правда моде той в обед минуло сто лет. Строгий учительский пучок на голове, толстые очки и тяжелые тупоносые туфли завершали незабываемый облик "красотки". Справедливости ради стоит отметить, что природа не поскупилась и наградила Эллу весьма внушительной задницей и немаленьким бюстом твердого четвертого номера. За давностью лет – а нашей диве недавно стукнуло 58 – плоть поизносилась, но все еще натягивала одежду в особо выдающихся местах. Местные жители косились на нашу спутницу с плохо скрываемым любопытством. Она же всю дорогу неодобрительно косилась на меня. Мои короткие шорты и символический топик на бретельках вызывали в ней бурю чувств, но из практических соображений дама держала их при себе.
С основной трассы мы свернули только лишь благодаря настойчивым мольбам Вершковых.
– Ах, милый Игорь, – умоляла Элла Марковна, – как хочется посмотреть вооон тот городок, чудо что такое, как на картинке.
Муж сжал зубы, но на ближайшем съезде свернул на боковую дорогу. Уже смеркалось, нам пора было подумать о ночлеге. Бледная еще непроснувшаяся луна недоуменно смотрела на нашу странную компанию, открывшую от восхищения рты – справа идеально округлые холмы, впереди укутанная лесом гора, за которую полчаса назад закатилось солнце, оставив после себя розоватую дымку. Благодать.
Двухэтажный игрушечный теремок с неброской неоновой вывеской "отель Альпийский цветок" стоял у самого подножия горы и эта была настоящая удача, потому что мотор сказал "гры – гры – гры" и безнадежно затих.
– Переночуем, а с утра я займусь машиной, – устало сказал муж и мы потянулись на ресепшн. Марксен замешкался в дверях и "невзначай" ткнулся животом мне в спину. Я не первый раз замечала, что по поводу и без этот ботаник норовит оказаться поближе, то ручкой по коленке шаркнет, то несуществующую соринку с плечика стряхнет. Когда ему удавалось столкнуться со мной нос к носу, глаза профессора покрывались маслом.
– Масичек, ну что ты там копаешься, – заныла Элла Марковна и неодобрительно стрельнула острым глазом по моему голому животу. В животе, надо сказать, уже гремела буря, есть хотелось до головокружения. Сейчас бы побыстрее скинуть вещи в номер и бегом до деревенского ресторана. Однако милая администраторша неожиданно фривольного вида сообщила, что ресторан и бар есть прямо в гостинице. Однако, до чего странным оказался этот ресторан!
Спустившись вниз к ужину мы лишились дара речи от удивления. Человек пятнадцать мужчин и женщин в возрасте от тридцати и далее демонстрировали ассортимент самых продвинутых секс – шопов. Вот дебелая матрона сорока с хвостиком лет в микроскопической юбочке и совершенно прозрачной блузке, рядом с ней дама чуть моложе в лайкровых шортиках, кружевном бюстье и ботфортах на невозможном каблуке. Жгучий итальянский мачо поднялся нам навстречу и мы с натуральном ужасом поняли, что он почти голый. Его крепкое волосатое тело украшали лишь крохотные плавки, так вырезанные с боков, что в буквальном смысле яйца вываливались. А там было чему, поверьте мне на слово, я то уж знаю в этом толк. Муж многозначительно посмотрел на меня, я едва сдержалась от смеха. Мы с ним с опозданием, но все – таки поняли, куда попали, а вот наши знакомые, отвесив челюсти, так и не смогли захлопнуть их обратно. Элла хотела было отвернуться от этой "стыдобы", но чресла мачо манили ее взгляд. Пунцово красная, она против своей воле никак не могла перевести глаза хотя бы чуть выше его пояса.
– О, вы новенькие? – по – английски спросил чернявый и недвусмысленно подмигнул Элле Марковне, – какой нестандартный наряд, костюм почти как настоящий.
Элла, ни черта не понимающая, зашипела от возмущения и развернулась на 180 градусов. На нас стали коситься.
– Нет, что это такое?! Что они себе тут позволяют? Спуститься к ужину в неглиже! Верх распущенности!
Эх, знала бы она, что такое настоящая распущенность. Хотя... у нее есть шанс, часа через два здесь такое будет твориться! Это был отель для свингеров, таких в Европе всего несколько штук, и угораздило же нас так попасть! Мы попытались объяснить Вершковым, в чем заключается казус, но они и слушать не захотели. Точнее просто не могли вообразить, что такое в принципе возможно.
– Все, надо искать другую гостиницу! – категорично заявила госпожа Вершкова.
Господин Вершков на этих словах, – показалось мне или нет? – как – то сник. Старый развратник должно быть спит и видит как бы пристроить свой истрепанный жизнью член в какую – нибудь резвую дырку. На жену, по всей видимости, у него давно не стоит, а потрахаться и таким ботаникам время от времени хочется.
О случай, ангел – хранитель и он же бес – искуситель поздних путников. Ни одного свободного номера в округе не оказалось. Машина, сколько ее ни пытали, молчала как партизан на допросе. Выбора не было – нас ждал гостеприимный отель, уже полный сдавленных стонов.
Опять же, очень хотелось кушать. Зная, что ужин входит в стоимость номера, Вершковы, даже рискуя умереть от инфаркта, в деревенский ресторан не пошли. Они согласны были до конца дней просыпаться от ужаса, видя во сне "этих невероятно, чудовищно распутных иностранцев", но отказаться от дармовой еды для этих скупердяев было не – ре – аль – но. Они стиснули зубы и смело пошли в бой за мясное ассорти, овощные салаты и головокружительно пахнущий сыр. Вершков тут же пропустил для храбрости стаканчик, а Элла Марковна старалась не поднимать глаза от тарелки. Но упругая итальянская задница уже маячила рядом с нашей нимфой. Видимо мужик и правда решил, что на нашей Эллочке наряд из секс – шопа под названием "Моя строгая няня". Он мысленно ползал по ее мягкой дряблой груди и млел от восторга, а член его, утянутый в эластичную ткань, уже вырос до размера тепличного огурца и мачо время от времени вынужден был поудобнее заправлять его в трусы, от чего член только еще больше наглел, норовя порвать резинку и вырваться на свободу.
– Однако, – рассуждал с набитым ртом Марксен Генрихович, – до какой катастрофической степени вседозволенности дошло прогнившее западное общество.
За столом, кроме нас, почти никого не осталось, народ уже успел насытиться и теперь активно расходовал калории. Мы с мужем вполне вписались в общество. На нем была сетчатая майка, которую он одел по случаю жары, и довольно короткие шорты. На мне имелись шорты модели "короче некуда", туго обтягивающие мою сдобную попку, а майку заменил корсет, в зависимости от ситуации готовый сойти и за вечерний наряд и за нижнее белье. С Вершковыми было сложнее, но местное вольно мыслящее общество готово было вынести высокую оценку их фантазии. Я невольно обратила внимание, как раскраснелся Марксен, с каким неподдельным интересом он прислушивается к звукам из соседнего помещения, как меняются его всегда сонные глаза, с каждой новой выпитой рюмкой в них все больше разгорался похотливый огонь. Мужчина конечно пытался изобразить мину отстраненной брезгливости, но ничего то у него не получалось.
– О, мадам, разрешите?
Автор: amat2222