Безумству храбрых...
Новое утро стремительно ворвалось в ее жизнь. Оно было серым, но довольно таки, теплым для последнего дня января.
Каких то пять часов и она будет дома.
Сейчас не хотелось думать о своем поступке.
Решиться на такой безумный шаг...
Оправдание было только одно:
"Это же я. Другой не стану."
Вчерашний день был расписан поминутно, хоть она никогда ничего не планировала и не составляла графики.
Любила спонтанность. Порой, даже, философствовала на тему "что управляет жизнью, судьба или случай" и в случай она верила больше.
Работа, дорога домой, тщательные сборы. Черное белье, маленькое черное платье, черные чулки.
Ну, нравится ей черный цвет. Он очень выгодно подчеркивает ее сексуальность, делает стройней и так, довольно, стройное тело.
Ее ждет дальняя поездка.
Чужой город. Чужой мужчина. Чужой дом.
Он встречает ее, платит за такси. Целует, как старую знакомую..
Все время улыбается, о чем то спрашивает.
Похож, не похож? Или на фото другой? Что ты молчишь?
Она стесняется открыто смотреть на него.
Высокий - уже хорошо. Вроде похож.
Зашли в квартиру. Тепло. Он помог ей раздеться, окинул оценивающим взглядом и тут же заключил в объятия.
Чудо ты, Чудо.
Довольно улыбаясь провел ее в комнату, уложил на диван и стал покрывать все тело ласками. Она, ведь, приехала не "байки слушать".
Спустился к ногам. Нащупал кромку чулка. Она вздрогнула от легкого прикосновения и тут же сквозь тонкую ткань трусиков ощутила его горячее дыхание.
Очень приятно.
Забудь обо всем. Будь что будет. Сегодня она принадлежит ему, а обо всем остальном она подумает завтра. Ну, или в другой, какой-то день.
Он вошел в нее. Это было неожиданно и приятно. Его напор, его уверенность и горячее тело дарили ей удовольствие. И она принимала их.
Вся жизнь по сути своей игра. И сегодня они играли давно знакомых и любящих людей. Завтра, возможно, все будет иначе, а сегодня они всецело принадлежат друг другу.
Первый порыв страсти утих. В комнату вошла Бытовуха с Романтикой: разложить диван, расстелить постель, налить коньяк по рюмочкам, порезать апельсины.
Ты красивая. Давай за тебя выпьем, чтоб всегда такой оставалась.
Выпили и снова последовали поцелуи, ласки, нежности.
Как же хорошо бывает в мужских руках (выключи мозг и отдайся чувствам), как приятны его поглаживания.
Он разворачивает ее спиной к себе, ставит коленками на диван, задирает ее платье. Проникает в нее с зади и шлепает ее животом по попке. Как же приятны и нежны эти шлепки. Она в вострге. Он помнит все мелочи, о которых она ему писала.
Время уносит минуты, обнажая тела и разбрасывая одежду в разные уголки комнаты. Они лежат на диване. Отдыхаю. Разговаривают как старые знакомые. Он гладит ее спину, бедра, грудь. Она поглаживает его тело.
Ночь за окном, словно подсмотрев за ними, разбросала по небу звезды и зажгла лампочки в квартирах.
Она уснула в его объятиях. В объятиях чужого мужчины. Но ведь мы все до поры до времени чужие друг другу...
Сон прошел резко, а ночь была еще в полном разгаре. От выпитого коньяка у нее болела голова. Нужно принять таблетку. Она встала, прошла в ванную. Хоть она и старалась ходить на цыпочках как можно тише, он все равно проснулся и обеспокоенно следил за ее передвижениями.
Она снова нырнула под одеяло. Он прижал к себе ее прохладное тело.
Чудо ты.
Другой асоциации, повидимому, нет.
В комнате полумрак, ему видно, как она улыбается. Он снова хочет ее и не желает сдерживать свое желание. Она занимает место всадницы. Волосы шалью рассыпались по ее плечам и когда она прогибает спину, для более глубокого слияния, они достают до ее ягодиц.
И вот этот момент очередного взрыва. Взрыва чувств и эмоций.
Эта ночь оставит, только, хорошие воспоминания. Она не будет сожалеть об этом. Да и зачем?
Как писала Вера Фомина
"Что может быть бесплодней сожаления?"
Время - лучший свидетель происходящего. Но как же неуловим этот свидетель.
Последний поцелуй, последнее касание рук... и дорога...
Долгая дорога домой.