Ой, наган сменяет нечто гораздо более приятное и привычное, тёплый, живой, влажный от моих губок член. Он мощно и беспардонно вонзается в меня и начинает яростно долбить. А холодное дуло гуляет по спине вдоль позвоночника, заставляя ещё глубже прогибаться. Ах, как жутко: И здорово! Подмахиваю ему изо всех сил и уже не только от животного страха. Я всё больше завожусь. . Давай, давай! А он ещё начинает лапать меня свободной рукой, вновь осыпает...

В своей любви к мальчикам Шамиль, похоже, обобрал костюмерную какого – то театра. Каких только нарядов не было в его шкафу. К гостям я спускалась в эффектной синей шубке до пят с белой пушистой оторочкой, такой же шапочке, шёлковом голубом сарафане опять же до пола и белой сорочке с рукавами – фонариками. Учитывая, что на мне оставались туфли со здоровенными шпильками, а подолы лезли под ноги, спуск по лестнице можно считать сложным...

Мы присели к сервировочному столику. Мне не хотелось есть, волновалась относительно предстоящего дебюта. Я закурила (Хамид погрозил пальцем) и стала потягивать прохладное сухое. Галка приналегла на бутерброды, добавив ещё водки. Мужчины сосредоточенно играли, дымя сигаретами и скупо прихлёбывая коньяк. Аслан при этом умудрялся полапывать Галку, а Хамид нежно провёл своей ладонищей по моей почти голой смугленькой спинке. Это вызвало поток...

Галя взялась за кисточку и набелила и нарумянила мне лицо, подмазала сине – зелёными тенями веки, подвела брови, подмазала тушью ресницы. – Какую ж тебе помаду? Тут я взяла инициативу в свои руки, взяв помаду темно – бордового цвета. Рот у меня вполне правильной формы, так что рисунок губ я изменила незначительно, подчеркнув изменения лежавшим тут же тональным карандашом. Галя в это время рылась на столике, а потом протянула мне небольшие клипсы...