На следующий день Саша принёс для Жени чёрный чай. Они часто теперь сталкивались в коридорах гостиницы, и Саша немного успокоился в отсутствие выползающих из ширинки щупалец, и стал вести себя не так скованно с Женей. С удивлением он обнаружил, что чем естественней и свободней он общается с другом, тем больше приятности вносит эта дружба в его сад. Они чаёвничали и болтали запросто. Саша начал замечать в себе томление. Он уже не мог без Жени. Он...

Всю ночь я летала, держась за руки с Сашей. Мы взмывали прямо с тротуара, плавно набирали высоту, и это было, как на самолёте: акации и виноградники уменьшались в размерах, становились, как трава. Мы рвали с веток огромные душистые абрикосы, залетали на крыши и влетали на чердаки. На каждом чердаке я меняла платье, в зависимости от цвета антаблемента: за синим фронтоном я была в фиалковом платье, за зелёным – в бирюзовом, за суриковым – в...

Наверное, я попала в точку. Саша шумно вздохнул и севшим голосом ответил: – Да, это у меня такая склонность к солнцу. С ребятами когда ходим на речку, они все белые возвращаются, а я сразу, как индеец. – Широкая речка? – Ну вот как отсюда до ресторана. – Ого! – представила я. – Я переплываю, – небрежно заметил Саша. Я ещё подумала. – Ты только с мальчиками ходишь? – Почему? У нас и девчонки, и ребята. Или ты имеешь в виду вообще? – Вообще. Он...

Точно так же волновало меня совместное купание в море. Мы все носили шорты и белые рубашки, раздевание до трусов представало предо мной как некое сближение, как некая интимность. Этой близости невозможно было избежать: раздеваться полагалось всем одновременно. Мне очень нравилось смотреть, как мальчики в одних трусах бегут к воде, при этом они непременно обрызгивали меня и норовили схватить под водой за ногу, или стащить с меня трусы, мне всё...