Да, нынче у Виолетты был поистине необычный день, полный драм и мелодрам! Ещё не совсем опомнившись от утренних событий, она решила перепроверить кое-какие финансовые документы – платёжные ведомости о перечислении зарплат для рабочих из их типографии показались ей какими-то сумбурными... Ах, как же приятно было на полчасика расслабиться, подумать о чём-то отвлечённом, помечтать! И как не хочется прерывать это блаженство! Но что поделаешь –...

Вадик блаженствовал. Прямо-таки витал на седьмом небе. Как только захлопнулась дверь за Госпожой Инной, он тут же бросился в свою тёмную каморку – нечто среднее между пустой кладовой, шкафом и собачьей конурой. Не мог больше терпеть – кайф настойчиво просился наружу! Трясясь от сладостных предвкушений, растянулся на грязном рваном матраце и с головой нырнул в тот полный неописуемого наслаждения процесс, о котором недавно брезговал даже...

Виолетта решила, что с окончанием внеочередного совещания завершилась и передача руководящих функций. Отправив домой неожиданно разболевшуюся секретаршу, привычным уверенным шагом вошла к себе в кабинет, готовая к продолжению тяжёлой и монотонной, но уже такой такой близкой для неё рабочей рутины, вне которой она больше и не представляла своей повседневной жизни. И с удивлением обнаружила, что экс-шеф ещё не уехал. Он сидел в кабинете своей...

От окраины к центру Знаменска неспешно катился мини-кортеж – чёрный блестящий «Хаммер» и такого же цвета «Бентли». Отполированные до зеркального сияния кабины играли мириадами серебристых блёсток при скупом свете пасмурного утра – будто осыпанные бриллиантовой пылью. Подобные машинки – пока ещё большая редкость в этом городке. Почти такая же, как океанские яхты, прошедшие по небольшому озерку, где дотоле курсировали только маленькие рыбацкие...

Прошло два месяца со времени провалившегося праздничного банкета. Казалось бы, не так уж и много. Но участница и участник того неудавшегося насильственного акта за это время успели измениться до неузнаваемости. Не угодно ли читателям повидаться с ними ещё раз? Скоро встретитесь!.. – Оксана, подготовьте мне последнюю информацию по Знаменскому филиалу. И на сегодня можете быть свободны. – Хорошо, Валентин Павлович, – кивнула молоденькая...

Виолетта почувствовала ранее небывалый всплеск злобы. Ах, если бы она могла дать сдачи! Но, как назло, поблизости не было ничего подходящего для образумления пьяных нахалов. Что можно противопоставить амбалу ростом в метр восемьдесят? Крашеные ноготки? Да она не только не дотянется до его рожи, но и руки поднять не успеет! Двинуть его коленкой или каблучком ниже пояса? Попыталась. Промахнулась. И только ещё сильнее озлобила напавшего. Получила...

Виолетта, глотая слёзы, прошла на своё рабочее место, бесцельно поворошила лежавшие на столе бумаги и уронила голову на руки, уже не в силах сдержать рыдание. Хоть бы никто сейчас не вошёл сюда и не заметил её слёз. Не троньте! Не мешайте! Дайте выплакаться! Ей сейчас абсолютно всё равно, что происходит вокруг. Она не хочет слышать чужого смеха (он в такие минуты – как нож по сердцу), не хочет знать, что делается в «кулуарах» компании и уверена,...

Они готовились к корпоративу. И это, как уже все знали, будет не рядовая «пьянка-гулянка», а настоящий торжественный банкет. В богато украшенном по такому случаю конференц-зале десятеро шустрых официантов, вызванных из ближнего ресторана, расставляли на длинных столах сверкающие приборы, раскладывали белоснежные салфеточки. Зал, тщательно вымытый и выдраенный, засверкал необыкновенной чистотой и обрёл непривычно чопорный и парадный вид....

От начала дня и до вечера Алина под наплывом чудесного настроения благословляла ту минуту, когда она проснулась и встретила свежее августовское утро, подарившее ей столько позитивных эмоций! А сейчас... Сейчас она проклинала тот миг, когда пришла в себя. Уже вернувшись в сознание, всё ещё боялась открыть глаза – думала, что снова увидит перед собой страшную звериную рожу насильника и услышит его безумный, тявкающий смех. Но даже не могла...

Ну вот и испортила себе настроение глупыми воспоминаниями! И зачем? Зачем было растравлять свои старые раны?.. С момента возвращения и по нынешний день блудная «мама» вела себя тихо и скромно, выглядела виноватой, покорной, запуганной. Ни муж, ни дочь не попрекали её прошлым – во всяком случае, вслух. Но Насте это прошлое не давало покоя. Где-то внутри шевелилось смутное предчувствие надвигающихся проблем… Устало присела на скамейку у тротуара и...

Понимала, что со стороны эта, казалось бы, беспричинная улыбка выглядит, мягко говоря, глуповато. И всё-таки улыбалась. Улыбалась вечернему ветерку, играющему с её чёрными локонами. Ласково шелестящей зелёной листве. Радужно-ярким цветочным клумбам, рассеивающим далеко вокруг себя удивительную гамму ароматов… Улыбалась своим уставшим стройным ножкам, обегавшим сегодня не один десяток университетских лестниц и коридоров, наконец-то сбросившим с...

Серёжка уже смутно помнил, сколько времени прошло с момента его порабощения. С той минуты, когда он ясно осознал, что переступил запретную грань и что отныне лишён возможности жить, как раньше. Но ведь сам же подсознательно хотел этого! Сам грезил рабской жизнью у ног красавицы-матери! И сполна получил желаемое! И нежеланное заодно – порку за малейшую провинность (иногда Госпожа, не считая нужным утруждаться, приказывала ему самому, раздевшись...

Там, за окном, жара уже перевалила за плюс тридцать. Неудивительно – июнь-месяц на дворе! А здесь, в широченной гостиной было тихо, уютно и прохладно. Густая зелень комнатных цветов на окнах и приспущенные полупрозрачные шторы надёжно защищали эту спокойную, размеренную атмосферу и от ярких солнечных лучей, и от посторонних глаз. И каждый из них троих мог спокойно заниматься своими делами. Матери не было дома – уехала на неделю к родственникам....