– Вова, слушай... Ты спишь? – Спал... А что? – Да я тут подумала... Мало времени до соревнования осталось... Я бы хотела как – то еще приучить свое тело к холоду... На стадионе я бегала всего по двадцать минут, и просто замерзала... А когда перед открытым окном лежала с электро – одеялом горячим на ногах, то могла лежать так часами, хотя кожа и задубела на морозе... Я тут подумала, что если придумать какой – то подогрев мне, со стороны спины, то...

– Маринка! Уже пять часов прошло... Давай солью воду из ботинок, вон сколько натаяло... И вылезай... – Давай, и неси их назад... Одевай. Я еще посижу... Пока терплю... Хоть зуб на зуб не попадает... . А учить могу нормально... Даже внимание концентрируется как – то лучше от такого холода... *** – Маринка! Ну все, уже ночь... – Д – да... Давай, снимаем... Лед только высыпь в ванну, растает быстро. Я пойду наберу горячей воды... – Блин... У тебя...

"Блин, я уже перекусить успел, а она так и лежит... Жесть вообще... . И не дрожит даже. Дышит ровно, выпускает клубы пара... Ветер задувает в окно ледяной... Закрою тихо окно... " – М – м... Что ты делаешь, Вова? – Закрываю окно... – Не надо... Я еще полежу, такие прикольные ощущения... Одеяло греет, горячо ногам... Так прикольно, я буквально потею на морозе... Снаружи вся обледенела и задубела, а внутри жарко, потею и пот замерзает... Мурашки...

Раздумья о мировом экономическом кризисе были прерваны настойчивым звонком в дверь. Кто же это мог пожаловать к старику, вечером, в такой мороз. На пороге стояла стройная изящная девушка в обтягивающем пуховике лет двадцати пяти, с румяными от мороза щеками и большими глазами. Позади на перилах сидел крепкий парень со скучным видом. – Здравствуйте! Степан Кузьмич? – ее губы блестели от бесцветной помады. – Он самый. Вечер добрый, чем обязан? – Я...